Появился, точнее, обновился некий посыл. Якобы с экономической точки зрения объединение республики с соседними регионами несет существенный плюс всем их компонентам. В чем они? Якобы сложение потенциалов приведет к невиданному всплеску развития.
Давайте посмотрим. Получается, что сложение потенциалов ведет к появлению несомненно большего, но все-же того-же потенциала.. Если не учитывать такие эфемерные вещи, как национальная культура, бурятский язык, и, вообще, национальную идентичность, то выиграет от этого слияния только буряты в силу своей, скажем так, большей пассионарности и отсутствием конкуренции в своей нише рынка. Что касается остальных жителей, то слияние с Иркутском, и, тем более, Читой, не несет ничего хорошего, будет плюсоваться некий "потенциал", которым воспользуется горстка "умелых", а нищета будет удвоена и утроена, и будет плодить нищету в укрупненном варианте.
Некто думает, что укрупненным регионом проще управлять. Отнюдь. Мировой опыт показывает, что чем крупнее административная единица, тем труднее ею администрировать. Да и стричь купоны проще только на первый взгляд. Гарантированный объём дивидендов есть тогда, когда все яйца не сложены в одну корзину.
До сих пор считалось, что укрупнение выгодно в том случае, если это присоединение, т.е. если Иркутск и Чита присоединятся к Бурятии, все налоги будут стекаться суда.
Предыдущие укрупнения(ликвидация бурятских округов) привело к тому, что человеческий ресурс вырос именно в Улан-Удэ. Округа выдаиваются, высасываются Иркутском и Читой.
Выводы?
Антиколониализм и обратная ассимиляция. Вплоть до середины 20 века можно говорить о колониализме, о борьбе европейских держав за колонии, как территорий, обеспечивающих метрополии богатством. С середины этого века мы, уже, говорим об антиколониализме. К 1970-80 годам, а в большинстве после Второй мировой войны бывшие колонии обрели независимость. Это констатация фактов. А что же в процессе? Что получим в результате?
Есть такой термин – ассимиляция: характеристика процесса, в которой происходит смена групповой самоидентификации, утрачивается ощущение своей самобытности, специфичности. Наиболее широкое применение этот термин приобрел для характеристики межэтнических процессов, проявляющихся в том, что группы людей, принадлежащих к уже сформировавшимся этносам, оказавшись в тесном контакте с другим народом или в его среде (дисперсно расселенные этносы, например, в России — карелы, мордва и др.), воспринимают его язык, культуру, обычаи. В последующих поколениях происходит полная смена национальной самоидентификации (причисление себя к данному народу).
До 20 века этот процесс происходил в отношении колонизируемых народов. В начале освоения европейцами новых земель мы видим обратный процесс, обратную ассимиляцию, т.е. редкие вновь прибывшие новопоселенцы, в силу их малочисленности, воспринимали традиции, в том числе, язык аборигенного населения. Затем, когда колонизаторов становилось больше и их, навыки по подчинению росли, ассимиляция поменяла полярность. Что мы видим сейчас? Народы некогда «окультуренные» европейцами, почувствовавшие вкус потребительского общества ринулись в метрополии, не желая уже добывать себе средств к существованию по обычаям предков. Перед процессом колонизации, идет процесс освоения, когда «первопроходцы» осваивали новые земли, во многом, приспосабливаясь к местным традиция, этот процесс мы сейчас видим, но уже в Европе. Франция и Германия сегодня подвергаются мощному этническому и ментарному влиянию. Америка, особенно Латинская переваривает это в своем котле…
Что в России? Как ни странно, Россией всегда управляли представители не коренного населения, это видно еще с освоения «коренной России» славянскими захватчиками, навязав местному населению свой язык, а затем и несвойственную ему религию, воспринимали сей народ как захваченный, соответственно к нему относясь. Русью управляли варяги, татары, немцы, грузин. Только в середине 19 века было упразднено рабство. К этому времени, за полтора тысячелетия, естественно, население почти утеряло свои корни, уже стало славянским по языку и по духу.
А Бурятия? До 20 века пришлое население почти полностью воспринимало местные традиции, в том числе, язык и вид хозяйствования. Сначала, вновь прибывшие пытались использовать свой прежний опыт, и так каждый раз, когда приходили новые партии ссыльных и переселенцев. Но суровая природа края буквально через поколение заставляло принять свои условия. Зерновое производство с берегов Волги и огородное хозяйство с берегов Хуанхэ вновь и вновь терпит крах.
https://vk.com/buryatia_history
